О волевых усилиях и поступках

Потребности и мотивы — это начало, усилиях истоки человеческой воли, но самое существо воли составляет действие, волевой поступок человека.

Именно в волевом поступке проявляется сила и красота личности человека. Не по одним лишь высоким побуждениям судим мы о воле человека, а прежде всего по его поведению, направленному на преодоление трудностей, по тем усилиям, которые он при этом совершает. На моем письменном столе под стеклом лежит фотография моего друга Михаила Р. И сейчас, когда я думаю и пишу о человеческой воле, мой взгляд снова и снова останавливается на спокойных и твердых чертах его лица.

Семнадцатилетним мальчиком Михаил Р. ушел добровольцем на фронт. В 1943 г. он был уже старшим лейтенантом, кавалером нескольких орденов, командиром разведчиков. Под Харьковом его тяжело ранили. Осколок снаряда проник в позвоночный канал и сильно сда-вил спинной мозг. Врачи знали, он обречен на постоянные, невероятно мучительные, ничем не устранимые боли. Вскоре узнал об этом и сам Михаил: кто-то из врачей, сочтя, что раненый в бессознательном состоянии, обронил слова, прозвучавшие страшнее, чем смертный приговор: «Больные с такими ранениями долго не живут— кончают самоубийством или сходят с ума».

С этого момента вся жизнь молодого офицера изменилась. Он поставил перед собой цель: не только не оправдать мрачный прогноз, но и вернуться в строй. Он отказался от морфия и пантопона, стал учиться превозмогать боль. Вряд ли стоит описывать его переживания в эти тяжелые месяцы, ту внутреннюю борьбу, которую он выдержал: сходные переживания замечательно отобразил Борис Полевой в «Повести о настоящем человеке». Стойкость, воля, выдержка, никакого потакания слабостям, никаких скидок на болезнь — вот те основания, которые с этого времени стали определять все его поступки.

«Курение для вас безусловно вредно, но я не имею морального права при ваших болях лишать вас папирос»,— сказал лечащий врач. Этого было достаточно — Михаил бросил курить. Когда он встал на ноги — что само по себе было чудом — и выписался из госпиталя, он предпринял всё возможное, все законные и, что греха таить, незаконные меры, чтобы попасть на фронт. Ему удалось провести одну комиссию, но следующая все-таки установила, что перед ней тяжелейший инвалид, и дорога в армию оказалась для него закрытой. Тогда он стал работать.

С тех пор прошло около двадцати лет. Боли, то нестерпимо сильные, то временно ослабевающие, не прекращаются ни на минуту, но многие из окружающих не знают, что этот стройный, худощавый, слегка прихрамывающий человек испытывает невероятные страдания, ни вздохом, ни стоном, ни изменением выражения лица не выдавая своих мук. Человек вернулся в строй. Человеческая воля одержала победу.
Преодоление трудностей, характерное для волевого поступка, в той или иной мере сопровождается своеобразным психическим состоянием, которое называется волевым усилием.Среди бесчисленного множества поступков, совершаемых человеком, волевые поступки, связанные с преодолением трудностей и волевым усилием, занимают огромное место. Волевые поступки человека имеют решающее значение для характеристики его поведения, личности в целом.

Отмерьте на полу один метр. Теперь попробуйте перешагнуть через это «препятствие». Никакого труда это не составит и никаких волевых усилий не потребует. Но в условиях альпинистского восхождения ледниковая трещина такой же ширины является уже серьезным препятствием и преодолевается оно не без усилий. В обоих случаях движение, казалось бы, сходное — надо лишь широко шагнуть. В чем же трудность и где усилие? Трудность в том, что в горах этому шагу предшествует «борьба мотивов», столкновение потребности в самосохранении с другими потребностями и интересами человека (стремлением оказать помощь товарищу, спортивным задором, желанием выполнить взятое на себя обязательство и т. п.). Победит первая — и человек трусливо попятится от трещины, одержит верх какая-либо из других — и препятствие будет преодолено, хотя, быть может, для этого понадобится значительное волевое усилие.
Что же такое волевое усилие?

Физиологически волевое усилие можно представить себе как борьбу процессов возбуждения и торможения в нервных клетках коры больших полушарий мозга. В окружающей среде более или менее часто оказываются необычные, чрезвычайные события, т. е. раздражения большой силы, причем, естественно, нередко возникает надобность подавлять, задерживать влияние этих раздражение по требованию других, таких же или более могучих внешних воздействий.

Эта борьба влечет за собой изменение деятельности организма, в частности напряжение определенных мышечных групп, проявляющееся внешне как «собранность». Иногда выражение лица позволяет судить о колебаниях или решимости человека, о внутренних препятствиях, которые он с усилием преодолевает.
Волевое усилие входит необходимым элементом во все героические дела людей. Привычка совершать волевые усилия становится обязательным условием формирования стойкого характера человека. Летопись Отечественной войны содержит бесчисленное множество подвигов наших героев, каждый из которых может быть образцом волевого поступка. Вот один из них.

Это произошло так. Вторые сутки в районе Буйгород-Ремягино гремел бой. Сменив огневую позицию, орудие снова вступило в бой с немецкими танками, за которыми, пригибаясь к земле, бежала почти рота гитлеровцев, наступавших на окопы курсантов. Снаряды подходили к концу, а подвозчика боеприпасов Саши Ефремова всё не было. Последний выстрел был удачным: сорвало гусеницу у головного ганка, и, накренившись набок, он стал буксовать. Но что делать дальше? И в этот момент кто-то радостно закричал: «Едет! Едет!».
Действительно, примерно в километре от огневой позиции орудия из лесу выскочила повозка. На ней стоял Ефремов.
Но что это? Из лощины, перерезавшей путь повозки, выбежала группа автоматчиков в серо-зеленых шинелях. Фашисты бросились к Ефремову.
Когда Саша разглядел, что это враги, было уже поздно. Он резко остановил лошадей, потом отбежал в сторону, несколько раз выстрелил по врагам из винтовки. На огневой позиции поняли, что у Ефремова кончились патроны. Он снова побежал к повозке, зачем-то стал от-прягать лошадей. Гитлеровцы шли не стреляя. Они хотели захватить курсанта живым. Когда немцы были уже в 8—10 шагах от повозки, Саша быстро выхватил из ящика снаряд и на глазах обезумевших фашистов ударил его взрывателем по другому снаряду.
Раздался оглушительный взрыв. На месте, где еще минуту назад стояла повозка, окруженная фашистами, зияла черная воронка.

Почти через двадцать лет из заметки в «Комсомольской правде» узнали советские люди о подвиге комсомольца Ефремова, но величие его поступка не меркнет сегодня.
Немало подобных героических дел заслуживают того, чтобы о них рассказывали. Однако такие рассказы, — а их каждый знает множество — могут иногда привести к выводу о том, что воля формируется не иначе, как при исключительных обстоятельствах, в обстановке подвига. Некоторые школьники жалуются, что нет таких героических дел, в которых могла бы закалиться их воля и характер, что они поздно родились на свет и на их долю не досталось ни революционной, ни военной романтики. Впрочем, мальчишки 30-х годов, завтрашние легендарные герои Отечественной войны, тоже вздыхали о том, что не довелось им брать Зимний, мчаться на чапаевских тачанках и прощаться с друзьями у бронепоезда, на обледенелых вокзалах гражданской войны. В этих в общем вполне понятных сожалениях содержится не одна, а скорее две ошибки.
Во-первых, следует помнить, что героический подвиг отнюдь не всегда связан с поступком, сопряженным с риском для жизни. В нашей жизни всегда есть место для подвига. Плечом к плечу с Героями Советского Союза стоят Герои Социалистического Труда. «Из одного металла льют медаль за бой, медаль за труд, и пушку, и топор» (А. Нед огон о в).

Комсомольцы 50-х годов подняли целинные земли. Изменились, увеличились лишь масштабы подвига — сущность его осталась неизменной.
«Комсомольская правда» рассказывает о простом и хорошем парне монтажнике Александре Сырескине. В числе других добровольцев он пришел на строительство крупнейшего в стране цеха металлоконструкций на Урал-машзаводе.
— Поймите на самый отстающий участок! — заявил он руководителям…
Он стал бригадиром комплексной бригады. Секретарь комитета ВЛКСМ Уралмашстроя вспоминает один из воскресных дней на стройке: «Перед этим всю неделю бригада Сырескина работала на «чужом» участке — «вытягивала» из прорыва бригаду Гаврилова. А на сердце Саши было неспокойно: свой участок грозил превратиться «в Ахиллесову пяту» всей стройки. Кончался месяц, бригаде нужно было забетонировать пять оставшихся колонн. И вдруг прекратилась подача арматуры. Чтобы не терять напрасно времени, Саша пошел со своей бригадой на помощь соседям.
Но вот в субботу стала поступать арматура. Машина за машиной. В распоряжении бригады оставался один воскресный день да еще… ночь.
Ребята помогали соседям, что называется, с полной выкладкой. Назавтра бригаду ожидал заслуженный отдых. Саша Сырескин — человек деликатный. Саше Коробейникову, групкомсоргу, когда они в субботу держали совет, он сказал только:
— Завтра выхожу на работу…
— Что же, ты один думаешь управиться?—спросил Коробейников.
— Ты поможешь.
— На меня, конечно, рассчитывай…
Но бригада слышала разговор. В воскресенье явились все. Работали с каким-то необычным подъемом, с огоньком, не замечая мороза. Сырескин не знал отдыха.
Вечером Сырескин собрал бригаду:
— Чтобы успеть все сделать, предлагаю такой план: арматурщики остаются на ночь, бетонщики придут утром бетонировать.

Сам бригадир остался с арматурщиками, а утром стал рядом с бетонщиками…».
Такие незаметные, но замечательные подвиги — повседневное явление нашей жизни.
Вторая же и, пожалуй, главная ошибка заключается в том, что некоторые молодые люди, поставившие перед собой задачу воспитать у себя волю, склонны принимать результат формирования волевых качеств личности за их предпосылку.

В героических делах воля не столько формируется, сколько проявляется. Лучшие люди нашего Отечества, обладающие несгибаемой волей, постоянно приучали себя совершать волевые поступки в повседневной жизни и поэтому оказались в состоянии совершить исключительные подвиги в боевой и трудовой деятельности.

Герои Советского Союза партизанка Зоя Космодемьянская, подпольщик Олег Кошевой, летчик Виктор Талалихин, танкист Борис Дмитриевский и многие другие были до войны обыкновенными школьниками, и их волевые качества развивались и крепли каждодневно, во время учебы, игр, дружбы, пионерских костров и походов.

Систематически преодолевая трудности, сначала небольшие, а со временем и значительные, человек тренирует и закаляет свою волю. Алексей Маресьев как-то в беседе со школьниками сказал: «Иногда меня просят: расскажите, как вы ползли с отмороженными ногами и как это у вас хватило упорства снова сесть за руль самолета… А меня так и подмывает сказать в ответ: а не лучше ли, я расскажу вам о суффиксах? Да, да о суффиксах, над которыми я бился до одурения. Когда после войны я начал учиться в академии, обнаружилось, что я основательно забыл кое-что из того, что проходил в школе. Особенно плохо обстояло дело с грамматикой. И немало пота я пролил, прежде чем одолел ее! Конечно, это вещи разные — сидеть над учебником и вести в бой самолет, но иной раз уж очень похожи качества, которые требуются для того, чтобы хорошо делать эти не похожие друг на друга дела».

Вот эти-то качества и следует воспитывать в повседневном, будничном труде и учебе, и они, окрепнув и развившись, обеспечат преодоление трудностей в любых обстоятельствах, в том числе и чрезвычайных.
Начинать самовоспитание воли лучше всего с привычки преодолевать сравнительно небольшие затруднения, трудности. Систематически преодолевая трудности сначала небольшие, а со временем и значительные, человек тренирует и закаляет свою волю. Каждое препятствие им рассматривается как «невзятая крепость», и он делает всё возможное, чтобы преодолеть препятствие, «взять» эту крепость.

При этом нет никакой необходимости придумывать, изобретать или искусственно создавать эти препятствия и трудности. В психологической литературе приводятся наивные и надуманные приемы, к которым прибегают иногда молодые люди с целью самовоспитания воли. Один «для развития выдержки» оставлял книгу на самом интересном месте, другой с той же целью старался не смеяться во время кинокомедии, третий наелся селедки и не пил целый день. Впрочем, бывают и более «жестокие» испытания — через руку пропускают электрический ток, берутся за горячие предметы, путешествуют по карнизу крыши и т. д.Все эти приемы и способы «воспитания характера и воли» не имеют ничего общего с процессом подлинной волевой закалки человека. Более того, они скорее могут принести вред. И не тем, что иной «храбрец» может свалиться со второго этажа и сломать ногу, а тем, что подобные действия представляют собой безнадежную попытку закалить и развить волю с наскоку, сразу, и, совершив такой «подвиг», человек успокаивается и «почивает на лаврах», воображая, что отныне ему не страшны никакие трудности и опасности. Между тем никаких оснований для самоуспокоенности у него нет.

Такой путь самовоспитания воли — самый легкий, и он не дает результатов. Для жизни и борьбы важнее другое— уметь справляться с настоящими, а не выдуманными и искусственно созданными трудностями.
Поэтому правильно поступают те юноши и девушки, которые избирают другой путь воспитания воли. Интересна в этой связи следующая запись в одном из дневников учащегося VII класса: «Была контрольная работа по алгебре. Дал себе слово: что будет, то будет, а должен решить сам, ни у кого смотреть не буду. Решение последнего примера не удавалось. Вот внутренний голос и говорит: «Слово дал, а «двойку» получишь». Стали брать сомнения: «Слово—чепуха, лучше в другой раз что-нибудь сделаю», а другой голос твердит: «Владеть собой надо, и в трудные минуты делать всё самому, а то никогда ничего не выйдет». Против первого голоса все доводы привел, и помогло. Если бы дольше протянулось, может быть, не справился бы с собой и заглянул в тетрадь товарища, но звонок прозвенел. Так и не сделал последнего примера» Ч Другой юноша, всерьез занявшийся самовоспитанием воли, замечает: «Первым моментом умения сдерживать себя считаю усвоение слова «нельзя». Стал говорить это слово себе, не оставляя никаких лазеек и обходов своему запрещению».

Эти ребята стоят на верном пути. Только таким образом можно закалить свою волю, лишь так можно обрести власть над собой, над своими действиями и поступками.
Каждый день, каждый час нашей жизни предоставляет нам неограниченные возможности для воспитания воли. Буквально с того момента, когда человек просыпается, он сталкивается с обстоятельствами, которые могут способствовать либо закалке воли, либо ее «размагничивают». А. С. Макаренко говорил, что привычка к точному часу— это привычка к точному требованию к себе, а точный «час оставления постели» — это «важнейшая тренировка воли, это спасение от изнеженности».

Утренняя зарядка, приготовление уроков, сам урок, занятия спортом, комсомольское собрание, спор с товарищем, работа в школьной мастерской — всё это может и должно рассматриваться как арена тренировки волевых качеств личности, где нас каждый день ожидает всё больше побед и всё меньше поражений.
Говоря о характере и силе воли, Н. К. Крупская вспоминала о том, как складывался характер В. И. Ленина: «Часто нужно иметь много воли, много выдержки, чтобы выполнить то, что поставлено. Но, если у человека нет воли, его легко сбить с пути. Вот Ленин был человек большой воли. Он рассказывал, как в школьные годы постоянно приходилось брать себя в руки. Он очень хорошо учился, но это нелегко давалось. Например, Ильич очень любил кататься на коньках, но увидел он, что мешает это учебе, бросил. Он очень любил читать. Но и тут брал себя в руки. Лежит интересная книга, он не возьмется за нее, пока уроков не приготовит. И выработал у себя Ленин твердую силу воли. На его слово можно было положиться».

В этом простом рассказе подруги великого вождя трудящихся содержится по существу программа самовоспитания воли для каждого молодого человека. Тому, кто хочет стать волевым человеком, необходима дисциплинированность и выдержка всегда и во всем, и в большом и в малом.
Воспитание воли не должно быть самоцелью. Человек всегда должен отдавать себе отчет, для чего он стремится воспитать у себя волю и характер. Я когда-то читал рассказ об одном бедном французском чиновнике, который мечтал чуть ли не всю жизнь о поездке в Рим. Для того чтобы осуществить свою мечту, он терпел невероятную нужду, отказывал себе решительно во всем. Наконец он скопил необходимую сумму и отправился в долгожданное путешествие. Уже подъезжая к цели своего пути, он, разговорившись с попутчиками, рассказал им о своей жизни, похвастался своими исключительными качествами, и прежде всего своей сильной волей. «Хотите, я вам сейчас же, здесь же докажу, что у меня необыкно-венная воля?» — спросил он, войдя в азарт. И так как спутники промолчали, он разорвал свой билет, вышел на ближайшей станции, взял обратный билет и вернулся в Париж. И снова потянулись его безрадостные будни…
Что можно сказать о воле этого человека? Быть может, она у него и сильная, но ни он сам, ни его волевые качества не вызывают у нас уважения. Это какая-то неразумная, глупая, бессмысленная, нелепо направленная воля.

Великолепный образец такой тупой и неумной воли дает в рассказе «Железная воля» замечательный русский писатель Лесков, обрисовывая характер немца Гуго Пек-торалиса.
Итак, характеристику волевого поступка или качества надо давать с учетом его внутреннего содержания, с пониманием того, на что направлена воля человека.
А. С. Макаренко совершенно правильно указывал, что «нельзя приступить к воспитанию воли, если предварительно не разрешить вопрос, чем советская воля отличается от воли в буржуазном обществе», где она необходима человеку для подавления другого человека, где целеустремленность «направлена к лучшему куску общественного пирога».

Зарубежная литература открывает перед нами галерею образов волевых людей — от Вотрена и Растиньяка у Бальзака до Каупервуда у Драйзера, — но их воля имеет оборотной стороной внутреннюю опустошенность, цинизм и жестокость. Преодоление трудностей и борьба, которой заполнена жизнь этих людей, несмотря на их титанические усилия, органически не может дать им удовлетворения и счастья. В буржуазном обществе счастье одних людей неизбежно зиждется на несчастье других, борьба — если оставить в стороне революционную борьбу— это борьба одного человека с другими людьми и со всем обществом в целом за свое счастье, личное, узкое и непрочное благополучие.
В обществе, в котором мы живем, волевые качества личности человека: мужество, настойчивость, решительность и другие — формируются в иных условиях и приобретают иной смысл и значение. И дело не в том, что у советских людей все эти качества более интенсивно развиты или что у ярких представителей буржуазного.общества нет этих качеств — нельзя сказать, например, что тот же Каупервуд лишен мужества, настойчивости, ре-шительности.

«Самое важное, что мы привыкли ценить в человеке,—говорит А. С. Макаренко,— это сила и красота. И то и другое определяется в человеке исключительно по типу его отношения к перспективе».
Другими словами, сила и красота человеческой личности зависят от того, какие потребности преобладают у человека, какие цели он перед собой ставит: близкие это цели или далекие. А. С. Макаренко намечает три типа отношения к перспективе:
«Человек, определяющий свое поведение самой близкой перспективой, есть человек самый слабый. Если он удовлетворяется только перспективой своей собственной, хотя бы и далекой, он может представляться сильным, но он не вызовет у нас ощущения красоты личности и ее настоящей ценности. Чем шире коллектив, перспективы которого являются для человека перспективами личными, тем человек красивее и выше».

Таким образом, не может быть нами признан волевым человек, поведением своим выявляющий первый тип отношения к перспективе, какие бы при этом волевые поступки он ни совершал. Не способный в своих действиях учитывать перспективу, мечтать и планировать — это, в конечном счете, слабый человек.
Второй тип отношения к перспективе показывает нам типичного героя буржуазного общества, хорошо усвоившего его волчьи законы и преуспевающего в условиях этого общества. К сожалению, таких людей, преследующих карьеристские, стяжательские цели, можно найти и среди окружающих нас. Прав Макаренко, — мы, поражаясь иной раз их энергии и настойчивости, не видим ни красоты, ни ценности в их личности, в их поступках, направленных на приобретение благ для себя, и только для себя. Именно этот тип отношений к перспективе порождает стяжателей, накопителей, карьеристов, авантюристов и прочих «героев» не нашего времени и не нашей страны.

Человек, строящий коммунистическое общество, характеризуется третьим типом отношений к перспективе. В гармоническом слиянии его личных потребностей с потребностями коллектива, с интересами всего советского общества — залог силы и красоты его личности, ценности его волевых качеств и поступков.
Герои сегодняшнего дня — это люди, которые свой труд и свою жизнь посвящают светлому будущему всего человечества. Их поведение определяется моральным кодексом.

Моральный кодекс характеризует те черты личности, которые стремится выработать у себя каждый человек. Герои нашего времени — это наши славные космонавты, воины нашей славной армии, ученые, покоряющие атом, штурмующие целину, творцы небывалых уро-жаев; это наши спортсмены, отбирающие рекорд за рекордом у своих зарубежных соперников, артисты, покоряющие сердца слушателей и зрителей во всем мире. В буднях этих дел воспитываются черты людей будущего общества. Личная перспектива наших людей в своих основных чертах сливается с перспективой общества. Быть там, где труднее всего,— таков неписаный закон, по которому живут лучшие люди нашей страны. А поступать так мо-гут только люди с закаленной волей, которая направлена на осуществление великих планов построения коммунизма.
Воля — это власть над собой, над своим поведением, это уверенность в своем будущем, в своих силах, в своих возможностях.

Если человек, обладающий сильной волей, ответственно и точно взвесив все обстоятельства, принимает разумное решение и намечает цель, то нет такой силы, кроме смерти и разве что какого-нибудь стихийного бедствия или чего-либо вроде этого, которая помешала бы ему достичь этой цели. «Сильные переплывают море жизни, а слабые в нем купаются» — с этой поговоркой трудно не согласиться.
Но воля — это не только власть над собой, в известном смысле это и власть над другими людьми. Есть и такая сторона волевой деятельности, когда воздействие человека на другого принимает характер внушения.