Сладостные роды

Родовые муки отчасти принимаются как нечто неизбежное, как библейское проклятие. Описывая роды Кити, Л. Н. Толстой рисует их наполненными болью. Между тем боль отнюдь не обязательно должна сопровождать роды. Как правило, это следствие необоснованного страха и нервозного настроя роженицы, питаемого неизвестностью, отсутствием душевной поддержки в чуждой обстановке родильного дома, не относящимися к ней литературными ассоциациями и незнанием физиологии нормальных родов. Отсутствие боли в родах норма. Боль — это проявление неблагополучия матери и плода. Кроме того, возможно и сладостное переживание родов, которое является оптимумом и идеалом родов.

Как ни редки сладостные роды, они — реальность. Иногда с положительной эмоцией переживается одна из фаз (периодов) родов, иногда — все целиком. В таких условиях ребенку столь же хорошо, как и матери, и рождается он в счастье и радости.

Боль — это сигнал несоответствия, дисгармонии состояния матери и ребенка (анатомическое несоответствие, несоответствие скорости различных физиологических процессов и пр.). В родах можно выделить три критических периода — раскрытие шейки матки, вход головки в малый таз и прорезывание головки. Все три критических периода могут протекать с болью, но и все три могут быть окрашены положительной эмоцией.

Схватки иногда переживаются как прилив молока — сладостное напряжение, желание родить.

Распирание влагалища головкой вызывает сладостную слабость в ногах (снятие спазма мышц промежности) и периодически накатывающуюся сладостную волну потуг. Сладостная волна начинается с низа живота и разливается по всему телу (блаженство рождения), вызывая напряжение всех мышц — потугу. Напряжение мышц приносит поток питательных веществ для ребенка.

Вход во влагалище имеет обилие рецепторов, и при прорезывании головки психическое напряжение достигает предела. Это необходимо для того, чтобы последний период протекал быстро и чтобы поток импульсов посредством гуморальных стимулов матери включил сознание у ребенка.

«…Роды, страдания, безобразные градация, эта последняя минута… потом кормление, эти бессонные ночи, эти боли страшные» (от трещин сосков) — мысли Долли о родах и материнстве. «Последняя минута» и должна быть сладостной, а не болевой вершиной родов. В этот период начинает включаться сознание ребенка.

Женщина может и иногда должна стонать и кричать в родах, но от наплыва чувств, а не от боли (крик и стон уменьшают на фоне задержки дыхания при потугах концентрацию углекислоты в крови, что предупреждает перевозбуждение дыхательного центра у ребенка).

После стонов и криков матери от наплыва чувств закричит и ребенок, переполненный потоком ощущений, радости. Этот крик отличается от крика ребенка при повреждении мозга и отражает состояние при открытии мира.

Ребенок должен благодарить мать за безболезненные роды и особо поклониться за сладостные роды. При болезненных родах мать в большей степени должна посочувствовать ребенку, поскольку он вместе с ней перенес все тяготы, будучи значительно слабее ее. Заботы и любовь заживят раны (в переносном смысле), но они были…

Борьба за сладостные роды может вестись по нескольким направлениям — фармакологическое обезболивание родов, метаболическое пособие и заблаговременная подготовка к родам, наконец, психическая ориентация женщины на сладостные роды.

Одной из черт женственности является доверчивость и внушаемость. Эти свойства даны природой не для страдания женщин, а для защиты детей. Легко представить (и даже побывать в ситуации), когда мать, будучи с ребенком, чего-либо сильно испугается — может даже растеряться, но достаточно ей увидеть перепуганные глаза ребенка, как вступает в действие это желание убедить себя и свое дитя не пугаться: только несколько успокоившись сама, мать может успокоить ребенка.

Это прекрасное свойство внушаемости необходимо использовать в родах, начав с первых схваток мысленный разговор с ребенком. В случае радостных родов — комментировать каждое ощущение, предвкушать следующее, предупреждать ребенка об этом, как потом на спектакле или в кино будет предупреждать о чем-нибудь интересном. В случае боли нужно представить себе испуганные детские глаза, и сама душевная основа материнства начнет глушить боль, уговаривать ребенка потерпеть и утешать ласковым словом.

Особое состояние ребенка (плода) — еще не включенное сознание — создает иллюзию отсутствия реакции на боль. Все же воздействия, которые вызывают боль у матери, вызывают повреждения ребенка — его голова так сдавливается, что будь ребенок в сознании, то потерял бы сознание от боли. Самое главное — ребенок получает весь комплекс гуморальных факторов боли, которую испытывает мать.

Боль как бы размораживается у ребенка после рождения, но не в виде боли (хотя и ее он испытывает — достаточно представить сдавленную голову и потом — «снятый обруч» — боль, не острая, но останется), а как ее последствия. В родах женщина не одна, — закрыв глаза и сжав кулачки, вместе с ней переживает важное событие ее ребенок. Он будет не потом — после родов, а есть уже сейчас, и его нельзя ни на минуту выпускать из собственного сознания.

Каждый последующий день рождения ребенка мать должна быть все время с ним — вместе печь пироги, жарить гуся, накрывать на стол и одеваться, даже на время связаться лентой и ходить только вместе: ребенок примет эту игру-символ. Мать все помнит про роды, а ребенок всё чувствует…

Сладостные роды нужны прежде всего для ребенка, поскольку поток нейропептидов, выделяющихся у матери, оптимизирует состояние ребенка. Среди этих нейропептидов имеются и эндорфины, гасящие боль у ребенка (и матери — тоже). Эта боль у ребенка обусловлена сдавливанием головы и должна быть нейтрализована. Компонент сладостных родов существует всегда. Даже в родах описанных Л. Н. Толстым, прекрасный облик Кити по окончании родов вызван тем скрытым и, к сожалению, более слабым, чем болевой импульс, течением.

Такое прекрасное лицо не может возникнуть просто по исчезновении боли или окончании тяжелой работы — такой ситуации будет только покой (достаточно посмотреть на лица больных людей после введения обезболивающих средств). После прекращения боли Кити проявилось то состояние, которое было на протяжении родов, но затушевалось, «загрязнилось» болью. Лицо матери после родов должен «видеть» ребенок, оба они — мать и дитя должны насмотреться друг на друга (взаимное любование). Молозиво при сладостных родах насыщено нейропетидами (в частности, эндорфинами) и обладает увеличенной обезболивающей силой (снимает не острую, а тупую боль). По-видимому, лицо родившей женщины должен видеть муж. Возможно, оно должно быть запечатлено на фотографии и храниться как семейная драгоценность. Эту фотографию лица матери после собственного рождения должен бы хранить и ребенок.

При всем значении сладостных родов для человеческой культуры, их гуманности интерес пока к ним проявляют только медики, хотя сладостные роды необходимы для оздоровления ребенка. При таких родах новорожденный окажется здоровее плода, ибо нейтрализуются многие патологические влияния, появляется оптимальный стимул адаптации к внешнему миру.