Содержание конструктов и их динамика во времени

На следующем этапе анализа центр его смещается на содержательные особенности системы смысловых представлений испытуемых. Нас интересовала та специфика, которая отличает динамику этих представлений во времени и в соответствии с меняющимся по мере развития личности отношением к другим людям — в рамках каждого паттерна ценностно-временной структуры Я. На данном уровне анализ начинает приобретать сугубо индивидуально-ориентированный характер.

Начнем с паттерна I. Он не случайно назван субъективно гармоничным. Это некоторое движение вдоль жизни, лишенное резких переходов, осознаваемых противоречий развития. Как уже говорилось, принятие себя распространяется здесь на каждый временной период и всюду Я выступает в окружении множества лиц. Представление о том, как ты выглядишь в глазах окружающих, также не отмечено тенью тревоги или напряжения: оно близко тому, как воспринимает себя сам субъект, и вполне соответствует представлению о своем идеале.

Рассмотрим образец того, как трансформируется от прошлого к будущему самовосприятие в отношении субъективно наиболее важных черт у испытуемого Саши Т. (группа А) и какие изменения происходят при этом в ориентациях, связанных с ближайшим окружением.

Как видим, Саша считает себя человеком справедливым, достаточно ответственным, но не настолько собранным, насколько хотелось бы (разрыв между Я-идеальное и Я-наличное в 2 балла, и еще больше досадует он на свою рассеянность. Однако экстремальные оценки, падающие на крайние полюсы шкалы и символизирующие резкое, по типу скачка, изменение или противоречие, в данном случае редки (число их практически исчерпывается одним приведенным выше примером: разрывом в три балла между Я-идеальное и Я-настоящее в парциальной самооценке по конструкту «бдительность — рассеянность»). Изменение, как правило, либо не отмечается (в условиях умеренно высокой или высокой парциальной самооценки), либо если отмечается, то почти символически, как некое общее движение к лучшему. Все же можно заметить, что проблема самоконтроля, владения собой для Саши актуальна. Обращает на себя внимание определенная реалистичность при построении будущего Я: предполагаемое изменение в отношении черт, дефицит которых ощущает в себе Саша (собранность, бдительность), намечается в пределах реально осуществимого в ближайшем будущем при сохранении известной дистанции с Я-идеальным. Таким образом, собственное характерологическое будущее видится на близком расстоянии и строится на основе реалистических ожиданий и предъявляемых к себе требований. Эталоном внутреннего роста неизменно служат дедушка и лучший друг, а взрослым, смягчающим дистанцию между собой и эталоном, выступает мать. Остановимся еще на одном, наиболее неблагополучном случае этого, по видимости, вполне благополучного паттерна ценностно-временной структуры Я: Марина Ч. (группа А). Умеренная удовлетворенность собой, стабильное, безучастное к фактору времени Я (о себе в прошлом, настоящем и будущем: Все три одинаковые) сочетаются здесь с конфликтностью сферы межличностных отношений: Я-прошлое и Я-наличное остаются у нес изолированными, а Я-будущее и Я-идеальное идентифицируются только с одним человеком — мальчиком, который нравится. Напряженность отношений с другими проявляется и в том, что широкий круг значимых других, охватывающий не только «отрицательных» (нелюбимый учитель, неприятный человек), но и «положительных» лиц, в число которых входит даже лучшая подруга, воспринимаются как антиподы себе. Рассмотрим, как и в чем проявляются эти конфликтные отношения.

Условные обозначения. По вертикали: 7 — лучшая подруга, 9 — мальчик, который нравится, 12 — уверенный в себе человек; Н — Я-наличное, И — Я-идеальное; по горизонтали: баллы шкалы (от 5 до 1).

Осознавая сам факт неблагополучия своих отношений с другими и по-своему переживая его (о чем говорит преобладание экстремальных, полярных оценок среди остальных), Марина, тем не менее, личностно остается совершенно «непроницаемой» для подобного опыта отношений, видя недостатки в окружающих и отказываясь обнаруживать их в себе. Всем сложностям находится самое простое объяснение: я—хорошая, они— плохие. Защитная по своему механизму убежденность в непогрешимости выступает у нее средством не заглядывать в тот «сундук», где покоятся собственные грехи и недостатки. Обращает внимание та крайняя центрированность на себе, которая обычно встречается у младших школьников: все окружающие оцениваются с позиций собственного Я, выступающего как магнит, к которому должны притягиваться их интересы (заботятся обо мне; понимают меня; любят меня и желают мне добра). Все это проявляется на фоне слитности, перасчлененности системы личных конструктов, предельной жесткости их внутренних связей.

Приведенный случай может служить своего рода «проявителем» потенциальной уязвимости той субъективной гармонии, которая, отличая паттерн I и группу А в целом, воцаряется в самовосприятии испытуемых не в исходе рефлексивной проработки сложных и противоречивых аспектов реального опыта, а как бы до встречи с ними. Дополнительные основания для такого заключения мы находим в работах зарубежных авторов, где по результатам клинической практики делается вывод, что монолитные концептуальные структуры дифференцируют группы испытуемых на психически здоровых и больных неврозом.

Рассмотрим теперь содержательные особенности представления о себе в рамках паттернов, в каком-то смысле противоположных предыдущему — основанных на фрагментарных конструктных системах и прерывистой, скачкообразной транспективе на всем ее протяжении (паттерны III и IV). Собранные здесь ребята очень разные, но, как бы ни были не похожи они друг на друга, одна черта всех их объединяет: поверхностность, конкретность или, напротив, чрезмерная неопределенность выделенных смысловых дихотомий (имеются в виду конструкты типа: увлекаются техникой; понимают в спорте; схожий характер отношения к людям; общее мнение о с временной музыке и т. п.). Это лишний раз убеждает, что дезинтегрированная сложность не может быть отнесена к развитым формам социального познания.

Вот как названная особенность проявляется на материале решетки, заполненной девятиклассником Сашей Б. (группа Б, паттерн III). Осуществляя решение предложенных ему триад, Саша оперирует весьма поверхностными конструктами. С некоторой условностью (связи между конструктами слабые) среди них можно разглядеть три подсистемы. Ядро первой — понятие «эрудиция». Оно связано с некоторыми признаками, отражающими деловой потенциал личности (трудолюбие, сюда же входит функциональная характеристика хорошо учатся) и ее интеллект, опыт (много всего знает; природный ум; знают себе цену). Вторая подсистема касается склонностей, привычных занятий, увлечений (любят собак; нравится готовить; любим сладкое и книги; любим читать). Наконец, третья соединяет два морально-оценочных качества, сформулированных с отрицательным знаком (нет чувства совести; зазнайство).

Если, просматривая эти конструкты, задаться целью определить по ним возраст Саши Б., то легко впасть в ошибку: как правило, восприятие других под углом зрения их увлечений, умений, внешних поведенческих проявлений отличает младших подростков, а у Саши преобладает именно такой угол зрения. Но мало этого, самый характер названных увлечений и занятий легковесен для старшеклассника.

Схематически разные временные планы Я соотносятся друг с другом с наибольшей частотой либо по типу зигзага, отражающего регресс Я-иалич-ного, сравнительно с прошлым, и желание вернуть утраченные позиции в будущем (противостояние выступает в экстремальных оценках, что говорит о крайнем недовольстве собой), либо в виде вакуума, создавшегося между настоящим и прошлым, с одной стороны, и будущим и Я-идсальным — с другой, что можно расцепить как нереалистичный оптимизм во взглядах на будущее, фантазийный и, очевидно, компенсаторный его характер. Раскроем сказанное на примере.

Условные обозначения: П — прошлое, Н — настоящее, Б — будущее, И — идеальное, О—Я — глазами окружающих.

В той намеренности, с какой подчеркиваются огромная веселость и ожидание быть очень самоуверенным (даже сверх того, что предполагается Я-идеальным), можно усмотреть браваду, защитную по механизму.

И сообразно сказанному выше строятся идентификации Я. У каждого времени Я здесь свой смысловой код: прошлое в целом, хотя и не очень близко, связывается с неудачливым человеком; настоящее уподобляется сверстнику (именно мальчику, а не девочке, как задано инструкцией), который нравится, антиподами здесь выступают уверенный в себе ровесник и. любимый учитель, а будущее — как раз любимому учителю и приятному взрослому. С ориентацией на последних строится и Я-идеальное.

Уже приведенные примеры позволяют подметить одну существенную закономерность, которая получит многократные подтверждения в дальнейшем анализе: каждый параметр, связанный с особенностями ценностно-временной структуры Я или характером его идентификации и содержанием конструктов, не просто независимо и рядоположно присоединяется к другим, а напластовывается на них, целостно и системно воссоединяясь с ними. Мы снова убедимся в этом, изучив содержание личных конструктов в рамках паттерна II.

Среди составляющих его испытуемых есть часть, систему личных конструктов которых в структурно-содержательном аспекте можно рассматривать как противоположность паттерну I. Если в паттерне I школьники представляют себя во времени и среди других по преимуществу непротиворечиво, то в паттерне II, похоже, мыслят процесс своего роста состоящим, прежде всего из противоречий, причем таких, которые затрагивают ведущие жизненные отношения. Осознание этих противоречий и попытки их разрешения, собственно, и составляют субъективную картину развития личности от прошлого к настоящему и через него — к будущему.

Рассмотрим, как это проявляется на конкретном примере: Леонид П. (группа Б, паттерн II).

Мы застаем Леонида в тот жизненный момент, когда он осуществляет выбор в отношении таких высокозначимых для него личностных качеств, как ответственность, порядочность, справедливость, с одной стороны, и сила личности, активность, предприимчивость, способность к самоутверждению — с другой. В сумме своей они по-разному персонифицированы в матери, отце, лучшем друге и других. Самого себя Леонид наделяет качествами первой группы, образцом в отношении которых для него всегда служила мать, а антиобразцом — отец, человек столь же предприимчивый, сколь и неразборчивый в средствах (приспособленный; умеющий пользоваться ситуацией I своих целях; умеющий представляться хорошим…). Можно понять, как случилось, что категория «активность» приобрела для юноши негативный этический оттенок. Леонид размышляет еще об одной «оппозиции» в ближайшем его окружении. Ее воплощают неудачливый сверстник (с ним он частично идентифицирует и себя) и лучший друг, а также девочка, которая нравится. Последние в глазах испытуемого замечательны тем, что, будучи уверенными в себе, активными, сильными людьми, остаются образцом порядочности (в понимании Леонида — ответственность, справедливость, обязательность и пр.). С ориентацией на этих своих товарищей и происходит глубокая перестройка в установках юноши.

Условные обозначения: 3 — отец, 7 — лучший друг, 11—неудачливый сверстник; П, Н, Б, И — прошлое, настоящее, будущее и идеальное Я.

Как мы видим, Леонид воспринимает себя как человека, в чем-то даже чрезмерно ответственного, обязательного, и намерен снять эту чрезмерность стать в отношении данных качеств менее напряженным, более «нормальным», в чем эталоном для него выступает лучший друг, а, подчеркнем не отец, в чью сторону юноша тоже мог бы «качнуться», но который тем не менее остается для него антиподом.

И совсем иные переживания вызывает в Леониде группа качеств связанная с силой, активностью личности.

Ясно, что Леонид хочет стать, в хорошем смысле слова, более приспособленным— энергичным, уверенным в себе, способным утвердить себя и как бы ищет меру, в какой следует стремиться к данным качествам. Позиция, которую графически занимает Я-наличное в отношении указанных черт, означает динамику, изменение, поиск. Выражаясь метафорически, его можно было бы назвать «блуждающим», обнаруживающим себя между прошлым и будущим, избирательно сближенным то с тем, то с другим. В каждом отдельном случае избирательность высокоосмысленна, корнями уходя в особенности молодого человека как личности.

Баланс отношений, который прежде достигался за счет возобладавшего субъективного предубеждения (хочу оставаться порядочным человеком; порядочность и самоутверждение исключают друг друга; как следствие — отказываюсь от самоутверждения), разрушается, порождая внутреннее противоречие (порядочность и самоутверждение совместимы; я не способен к самоутверждению), преодоление которого и становится актуальным мотивом развития (понятно, что термин «самоутверждение» выступает здесь лишь символом всей системы смыслов, которая была подробно развернута выше). Переход из прошлого в настоящее, а из него — в будущее выступает здесь не просто как движение во времени, а как переход на новую, более высокую ступень в личностной интеграции, что и составляет суть развития личности, а не просто се изменения во времени.

Воспользуемся приведенным примером, чтобы подчеркнуть этическую направленность совершаемого выбора. Некоторым показателем напряженности, отражающей субъективную важность происходящей душевной перестройки, на наш взгляд, может служить изобретательность и тщательная арифметическая выверенность, с которыми юноша размечает все тонкости овладевших им задач, всю сложную динамику их соотношений, градуирует ценности, пытается оценить свои возможности и, сообразуясь с тем и другим, назначает себе пределы изменения и развития (будущее Я по 5-балльной системе: уверенный в себе— 4, сильная личность — 3, но интересный человек — 5).

Субъективные выделенность и актуальность этических представлений, на основе которых индивид определяется по отношению к другим и, в соотнесении с последними, осуществляет собственное самоопределение, позволяют судить о степени зрелости данного акта. Конечно, мы ожидали, что в ретроспективной оценке своего развития и его проекции в будущее далеко не все испытуемые будут руководствоваться ценностями нравственного порядка. Но при сравнительном анализе индивидуальных протоколов выступили более тонкие различия. Неожиданный «раскол» наметился среди испытуемых, самоопределение которых по всем пространственно-временным параметрам протекало вполне продуктивно. Этих ребят отличало преодоление прошлого, оцениваемого под критическим углом зрения, и движение навстречу будущему: оба содержательно-временных ряда, пересекаясь в настоящем, конструктивно преобразовывали его. И теми и другими владела идея самосовершенствования. Но одни задавались вопросами, которые, как мы видели выше, приближают их к главным проблемам человеческого бытия, ставят перед необходимостью внутреннего выбора, осуществление которого заставляет обращаться к надвозрастным и надындивидуальным ценностям. Другие не выходили за рамки ценностей, типичных для школьного возраста и, по существу, всего лишь адаптивных (всестороннее развитие, выбор профессии по призванию, эрудиция, общение, физическая сила, красота и т. д.).

Представим это па конкретном примере: Григорий Я. (группа В, паттерн II). Противоречие, решению которого подчинена вся система конструктов этого юноши, сводится к общему расхождению между ретроспективным, детским Я и требованиями, которые предъявляются наступающей взрослостью. Прошлое, как и во многих других случаях, ассоциируется с неудачливым сверстником, будущее строится с ориентацией на образ отца, во многом являющегося для Гриши образцом. Но, отторгая в себе первого, он тем не менее не собирается становиться точной копией второго. Таким образом, выбор и здесь имеет место. К чему же приходит этот старшеклассник?

Условные обозначения: 3 — отец, 11 — неудачливый сверстник; Б, П, II — Я-будушее, прошлое и настоящее.Графически и здесь процесс самоопределения выступает во всей сложности его картины. То достигается сходство с отцом, в котором персонифицировано будущее, то, напротив, совсем рядом—неудачливый сверстник в его равенстве прошлому, детскому Я, то Я в настоящем — это сама неопределенность, застигнутая на пути от прошлого к будущему. Каждая смысловая дихотомия содержит в себе достаточно широкие возможности выбора. Мы видим, например, что дилемма «жизнь ради других — жизнь больше для себя» (на одном полюсе— отец, лучший друг, любимый учитель, на другом — мать, счастливый взрослый, уверенный в себе, приятный и неудачливый сверстники) решается в пользу «золотой середины». Не ощущая в себе внутренней причастности к тем целям, которые требуют самоотверженного отказа от себя.

Мы привели ряд конструктов, которые, представляя цели развития, видимо, настолько актуальны для испытуемого, что в их свете он начинает рассматривать и будущее. Между настоящим и будущим устанавливается односторонняя связь: не будущее с его новым содержанием и ценностями трансформирует настоящее, а актуальные задачи настоящего, по преимуществу адаптивного свойства, определяют горизонты будущего, смысл которого только и сводится к их реализации. Не случайно такое близкое будущее называют «продленным настоящим».